The Problems of Historical Poetics

20-37

Authors: Ольга Владимировна Захарова

В XVIII—XIX вв. были предприняты попытки освоения фольклорных героев и жанров в литературе. Одним из таких произведений явилась поэма Н. А. Радищева (1801), персонажем стал былинный герой Чурила Пленкович. Подражая фольклорной и литературной традиции (Гомеру, Вергилию, Ариосто, Вольтеру, Виланду, В. А. Левшину, И. П. Богдановичу), автор соединил в своем сочинении образы и мотивы таких жанров, как былина, волшебная и литературная сказки, героическая и комическая поэмы. Используя фабулу и сохраняя основные мотивы левшинской повести, поэт вводит в свое сочинение мифологические и сказочные образы (Змей Горыныч, Яга, Лель (Лельо), Лада), дополняет повествование новыми мотивами, дает мотивировки поступкам героев. Из сказочных типов Радищев создал литературных героев, наделил их характерами, представил их страдания, переживания и чувства. Чурила Радищева утратил почти все признаки богатыря, он — литературный герой: красивый и привлекательный, пылкий и чувствительный юноша, в него влюблены Прелепа и Яга. Его подвиги воспроизводят фабулу любовно-авантюрного романа, они вдохновлены богом любви Лельо, который одаривает богатыря волшебной силой. В результате этих трансформаций возник оригинальный сказочный сюжет и жанр произведения. Автор точен в жанровом определении: его Чурила — герой богатырской повести в стихах, созданной на основе фольклорной и литературной сказки.

55-67

Authors: Елена Александровна Масолова

В повестях Л. Толстого 1880-х гг. колоративы обретают негативную семантику. Используемый в начале повести «Смерть Ивана Ильича» желтый цвет настраивает читателя на повествование о движении к смерти. В «Крейцеровой сонате» этот цвет усугубляет нравственные страдания Позднышева, воплощает обман и похоть. В «Дьяволе» указание на желтый цвет лица Лизы передает негативное отношение Иртенева к ней. Розово-зеленый кретон «фешенебельной» гостиной в «Смерти Ивана Ильича» теряет свою помпезность в доме покойного. Белый цвет одежды в повести, изначально ассоциировавшийся у героя с уверенностью в завтрашнем дне, вызывал у больного неприязнь и воспринимался как подтверждение душевной черствости людей. В «Крейцеровой сонате» белый цвет, присутствовавший в портрете Трухачевского, еще больше настраивал Позднышева против него. В «Дьяволе» сопровождавший Лизу белый цвет начал восприниматься Иртеневым с раздражением. Семантика красного в «Крейцеровой сонате» тревожна, зловеща, связана с развратом и ложью. В «Дьяволе» описание одежды красного цвета заменяет портретную характеристику Степаниды; для Иртенева красная панева и красный платок любовницы стали воплощением дьявольского соблазна. В «Смерти Ивана Ильича» черный цвет — атрибут душевного и физического нездоровья героя — начал соотноситься с образом «черного мешка», поглотившего человека. В «Крейцеровой сонате» инфернальная черно-красная гамма усиливает ощущение трагедии. В «Дьяволе» черный цвет выявляет возрастающую зависимость героя от наваждения. Колоративы с корнем «свет-» в «Крейцеровой сонате» связаны с прозрением Позднышева относительно своей семейной жизни, основанной на обмане. В «Смерти Ивана Ильича» свет избавляет умирающего от страха смерти и дарует ему радость слияния с миром. В рассмотренных повестях Толстого представлена цветопись, а не колоративный код. Не все колоративы выступают в характеризующей и проспективной (предуведомляющей) функциях.

80-91

Authors: Юлия Константиновна Вуколина

Статья посвящена поэтике заглавия рассказа И. С. Шмелева «Лик скрытый». Анализируются идейно-тематические аспекты заглавия, раскрывающие художественную структуру данного произведения. Рассказ получил название «Лик скрытый» во второй, финальной, машинописной редакции (в ранней редакции он озаглавлен «Отпуск»). Писатель делает акцент на внутреннем, коренном переломе в сознании главного героя, а не на внешних событиях. Эта интенция реализуется в идейной структуре художественных образов: автор излагает философию героев по принципу «тезис—антитезис—синтез». Однако присутствует и четвертая точка зрения, стоящая над остальными и находящаяся вне этой системы имманентных отношений и теоретических суждений персонажей, — православная. В тексте выявляются несколько семантических уровней образной системы рассказа, которые актуализируются в концептах «лик», «лицо», «личина». Лик скрытый — не что иное, как образ Божий, заключенный в каждом человеке, его истинная, изначальная суть. Таким образом, в заглавии рассказа раскрывается авторская целеустановка Шмелева.

105-118

Authors: Екатерина Константиновна Агапитова

Статья посвящена особенностям поэтики романа А. А. Кондратьева «На берегах Ярыни», в частности влиянию поэтики народной несказочной прозы (быличек) и фольклорной волшебной сказки на форму и содержание этого «демонологического» романа, как его охарактеризовал сам автор. От быличек в романе А. А. Кондратьева осталось этнографическое наполнение, а законы формирования фантастического мира заимствованы им из волшебной сказки. Особое внимание уделяется проблеме «границ» — главному закону волшебной сказки, четкому разделению на «свое» и «чужое». В данном романе роль границы играет Ярынь — контаминация реальных рек Горыни и Яруни и архетипического образа Реки. Также подробно рассматривается еще один закон сказочной поэтики — требование держать данное слово и не нарушать запрет. Именно несоблюдение запрета является двигателем сюжета романа и тем, что приводит персонажей к смерти, точнее к переходу в другое состояние души, поскольку персонажи романа могут существовать в трех формах: человек, нечисть, нежить. Так формируется вечность, постоянность и принципиальная повторяемость мира "На-берегах-Ярыни".