The Problems of Historical Poetics

7-21

Authors: Игорь Алексеевич Виноградов

В начале XX в. — ровно полвека спустя после кончины Н. В. Гоголя — среди мемуарных свидетельств о последних днях его жизни в текущей периодике появился рассказ о том, как духовник писателя, известный проповедник, ржевский протоиерей Матфей Константиновский, будто бы требовал от писателя «отречения от Пушкина». Тема эта тут же стала одной из актуальных для публицистов разных направлений — и таким образом гоголевское наследие вновь оказалось в центре идейных споров и конфликтов. Однако при тогдашнем довольно бурном обсуждении этого вопроса незатронутой оказалась загадка происхождения самогó «эффектного» свидетельства о якобы неуемной, «неразумной» ревности ржевского пастыря. Будучи принято на веру, это свидетельство стало впоследствии «хрестоматийным» при освещении последних дней жизни Гоголя — с непременным упреком в адрес о. Матфея (либо, напротив, с попыткой «оправдать» священника). Между тем детальное исследование этого вопроса показывает, что автором пресловутой фразы был отнюдь не протоиерей Матфей Константиновский, а один из главных представителей новой, предреволюционной эпохи Д. С. Мережковский. Мистифицированное «свидетельство», положенное в 1902 г. Мережковским в основу его известного сочинения о Гоголе, впервые было озвучено им на первом заседании Религиозно-философских собраний, открытых в Петербурге 29 ноября 1901 г.

38-58

Authors: Наталья Николаевна Старыгина

Предметом исследования является мотив дарения, объектом изучения — цикл «Святочные рассказы» Н. С. Лескова: характеризуются содержание, функции, варианты проявления мотива дарения в евангельской истории Рождества Христова, в святочной культурной традиции, систематизируются варианты этого мотива в святочных рассказах писателя, виды дарения, подарки и дары. Мотив дарения выполняет различные художественные функции: сюжетообразующую, характерологическую, типологизирующую и др. Он является сквозным мотивом, имеющим циклообразующую функцию. Мотив дарения выступает как важный для Лескова способ изображения социокультурного пространства, в том числе бытовой культуры и повседневной жизни героев. Важнейшей функцией этого мотива является формирование рождественского контекстуального содержания в святочных рассказах Лескова, характеризующихся воспроизведением бытовых (житейских) ситуаций, отсутствием и / или разоблачением мистики, зачастую анекдотичностью и т. п. Мотив дарения становится средством представления рождественской семантики, обогащающей лесковские тексты христианскими мотивами, образами, символами, концептами.

76-90

Authors: Дарья Александровна Завельская

Исторически мотив Благовествования (радостной вести о спасении человечества) присутствовал в различных жанрах христианской литературы. Сегодня в литературоведении актуальным становится изучение не только текстовых параллелей с Евангелием, но и модели мира, воплощенной в художественном тексте. Предмет данного исследования — мотив Благовествования и художественные средства его воплощения в корпусе произведений Н. С. Гумилева. При анализе творческого наследия Гумилева (поэмы «Блудный сын», поэтической драмы «Гондла», стихотворений «Канцона вторая» и «Городок») учитывается полемика между представителями русского модернизма. Освоив школу символистской поэтики, Гумилев в своих произведениях воплощает иную концепцию земного бытия — не противопоставленного духовности. «Поэтическая проповедь» Гумилева о просветленном земном бытии проанализирована в контексте его полемики с философией Ф. Ницше. В статье показано, что мотив Благовествования уже с 1911 г. становится одним из ключевых в творчестве Гумилева, влияет на выбор сюжетов и образов, объединяет произведения разных жанров, воплощает в их эстетике христианскую картину мира, ценности и этику. В поэтике произведений прослеживается концептуальный смысл вновь обретенного Эдема как элемента картины мира.

107-121

Authors: Марина Анатольевна Жиркова

В данной статье рассматриваются особенности развития пасхальной темы в поэзии Саши Черного. В ранний период его творчества (1904—1918) она представлена в сатирическом ключе: поэт отмечает утрату сакрального значения празднования Пасхи (стихотворения «Пасхальный перезвон», «Праздник» («Генерал от водки...»), «Праздник» («Гиацинты ярки, гиацинты пряны...»), «Легенда»). Во время эмиграции (1920—1932) на первый план в творчестве Саши Черного выходит проза, появляется жанр пасхального рассказа. Пасхальная тема продолжает развиваться в поэзии, тональность которой сочетает в себе радость и грусть («Пасха в Гатчине», «Маленькому другу»). Грусть вызвана тоской по родине. Боль разлуки автору и его лирическим героям помогают преодолеть воспоминания о прошлом и маленькие друзья — дети. Светлую радость несет сам праздник, он приносит утешение и душевное преображение, надежду на возможность чуда, главное из которых — возвращение на родину.

135-148

Authors: Наталья Викторовна Пращерук

В статье анализируются функции и символика снов в одном из произведений современной духовной прозы — повести Е. Домбровской «Весна души. Страницы жизни рабы Божией Анны». Опираясь на традиции православия, автор последовательно выдерживает критерий, разделяющий душевный и духовный аспекты жизни христианина, раскрывает опыт поэтапного «очищения сердца». Сны, в трактовке которых писатель следует также святоотеческому учению, выполняют роль образно-символического аналога того, что переживает в своих духовных исканиях героиня. Они есть откровения о смыслах пережитого. Сны носят системный характер, они объединены сквозной темой крестного пути православного человека, сюжетно и структурно включены в аскетическую практику Анны, ее путь поступенного («ступень») стяжания смирения и «даров духовных». Автор избегает «уклонений» в аспекты собственно человеческой душевности: сны лишь отчасти отражают психологическое состояние героини, они становятся знаками Божественного водительства, соотнесены с судьбами православия в России. Все сны пронизаны глубокой христианской символикой: в них фигурируют крест, лестница в воздухе, Чаша для Причастия и чаша скорбей, храм, иконы и оклады для икон, образ Спасителя и Богородицы, св. Сергий Радонежский и св. князь Владимир. Ключевое значение имеют лейтмотивные образы креста, сердца, пролитой крови. Они читаются как главные ориентиры пути христианина и как залоги, противоядия от «закваски фарисейской». Сны, являясь вестниками «мира невидимого», напрямую связаны с эпифаническим принципом изображения.